Конституционный Суд России в Постановлении от 11.02.2025 года № 6-П принял важное решение, касающееся детей, рождённых методом экстракорпорального оплодотворения от биоматериала, сданного супругом при жизни на криоконсервацию, но зачатых уже после его его смерти. в 2013 году заявительница вступила в брак с гражданином А. После медицинского обследования супругами было принято решение о зачатии ребенка (детей) с использованием вспомогательных репродуктивных технологий. 6 февраля 2016 года супругу заявительницы по договору с клиникой были оказаны услуги по криоконсервации и хранению половых клеток, а 24 ноября того же года он скончался. По данному договору в случае смерти одного из супругов право распоряжения криоконсервированным биоматериалом переходило другому супругу. 21 ноября 2017 года заявительница заключила договор об оказании медицинских услуг, на основании которого успешно прошла процедуру экстракорпорального оплодотворения с использованием половых клеток умершего супруга. 15 сентября 2018 года у нее родились близнецы. Решением Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 29 июня 2020 года установлен факт отцовства умершего супруга заявительницы в отношении двух ее детей, после чего в записи актов о рождении детей были внесены сведения об отце – А. 11 августа 2020 года она обратилась в пенсионный орган за назначением детям страховой пенсии по случаю потери кормильца, однако ей было отказано со ссылкой на отсутствие права на эту пенсию. Суды трех инстанций отказали в удовлетворении иска заявительницы к отделению Пенсионного фонда Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области о признании незаконным решения об отказе в назначении страховой пенсии по случаю потери кормильца и об обязании назначить эту пенсию. Верховный Суд России поддержал решения коллег. При этом суды исходили из того, что дети заявительницы не находились и не могли находиться на иждивении ее супруга, поскольку процедура оплодотворения и, соответственно, рождение детей имели место после его смерти; доходы последнего не могли быть приняты ею во внимание при решении вопроса о зачатии детей и о возможности их содержания после рождения; смерть супруга не могла повлечь ухудшения имущественного положения детей в виде утраты части дохода семьи, соответствующей заработку умершего. Конституционный Суд России, рассмотревший жалобу заявительницы, указал, что правовой механизм социальной защиты семьи умершего кормильца, в том числе несовершеннолетних детей, исходит из понимания смерти кормильца как события, которое влечет существенное изменение имущественного положения нетрудоспособных членов семьи и иждивение детей умершего кормильца предполагается и не требует доказательств и тогда, когда они рождены после его смерти. В соответствии с пунктом 2 статьи 48 Семейного кодекса Российской Федерации при установлении происхождения ребенка его отцом признается супруг (бывший супруг) матери, если ребенок родился в течение трехсот дней с момента его смерти. Этот подход к установлению происхождения детей, рожденных в течение трехсот дней с момента смерти супруга их матери, вытекает из физиологического срока беременности и базируется на презумпции отцовства супруга. Далее Конституционный Суд сделал вывод о том, что научно-технический прогресс привел к разработке и внедрению в
сфере медицины вспомогательных репродуктивных технологий, т.е. таким методом лечения бесплодия, когда отдельные или все этапы зачатия и раннего развития эмбрионов осуществляются вне материнского организма, в том числе с использованием криоконсервированных половых клеток, включая и постмортальную репродукцию, которая стала применяться сравнительно недавно и предполагает использование криоконсервированного репродуктивного материала умерших лиц (взятого при их жизни или в первые часы после смерти) с целью зачатия и рождения детей после смерти одного или даже обоих биологических родителей. Технологии криоконсервации позволяют сохранять биологический материал годы и даже десятилетия. Постмортальная репродукция de facto не имеет временны́х ограничений, и, соответственно, отсчет времени до рождения ребенка может быть связан не с периодом вынашивания, когда ребенок зачат при жизни обоих родителей (что учтено в действующем законодательстве, в том числе в Семейном кодексе Российской Федерации), а с моментом принятия решения об использовании генетического материала, когда само зачатие происходит в любое время после смерти лица, чьи половые клетки использовались для оплодотворения в рамках вспомогательных репродуктивных технологий. Суд также пришёл к выводу, что имеет место определенное отставание нормативной регламентации от развития соответствующих технологий и связанных с их применением общественных отношений. Суд указал, что использование одинокими женщинами (вдовами) постмортальной репродукции изначально подразумевает зачатие ребенка в неполной семье. В такой ситуации, с одной стороны, смерть супруга, признанного в установленном законом порядке отцом зачатых после его смерти детей, не является событием, в результате которого эти дети утрачивают возможность получения от него помощи (содержания), поскольку в силу объективных причин они ее не получали, но и в момент зачатия не могло предполагаться ее получение. По своему существу зачатие с помощью вспомогательных репродуктивных технологий и последующее рождение ребенка после смерти отца не создает отношения нахождения ребенка на иждивении отца как основание для назначения пенсии по случаю потери кормильца. Но установление факта отцовства не может не порождать не только личные неимущественные права таких детей, но и, в частности, право на получение какого-либо социального обеспечения в связи с отсутствием отцовского попечения. Суд решил, что существующий подход, отрицающий отнесение детей, зачатых с использованием вспомогательных репродуктивных технологий после смерти супруга матери и, соответственно, рожденных после его смерти, к категории детей, находившихся на иждивении отца, не позволяет защитить права таких детей. Он не только означает игнорирование факта утраты ими потенциального источника средств к существованию, на который они могли бы рассчитывать, будь отец жив, но и влечет снижение уровня их социальной поддержки по сравнению с детьми, рожденными при жизни отца (или не позже трехсот дней со дня его смерти), а потому не имеет конституционных оснований для применения в условиях отсутствия явно выраженной воли законодателя в отношении запрета или даже ограничения возможности (включая временны́е рамки) для супруги умершего распорядиться его генетическим материалом. В связи с этим положения части 1 и 3 статьи 10 Федерального закона «О страховых пенсиях» признаны не соответствующими статьям 7, 19 (часть 1), 38 (части 1 и 2), 39 (часть 1), 55 (часть 3) и 67.1 (часть 4) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой ими в системе действующего правового регулирования не предусматривается назначение страховой пенсии по случаю потери кормильца ребенку, зачатому с помощью вспомогательных репродуктивных технологий после смерти застрахованного в системе обязательного пенсионного страхования супруга его матери (который при жизни выразил намерение иметь детей с использованием вспомогательных репродуктивных технологий и в отношении которого впоследствии в судебном порядке установлен факт отцовства) и, соответственно, рожденному по истечении трехсот дней с момента смерти отца, притом что в системе социального обеспечения (социальной поддержки) не предусмотрено предоставление иных регулярных выплат такому ребенку, сопоставимых по своему значению с такой пенсией.
Текст Постановления Конституционного Суда РФ от 11.02.2025 года № 6-П по делу о проверке конституционности частей 1 и 3 статьи 10 Федерального закона «О страховых пенсиях» в связи с жалобой гражданки М.Ю.Щаниковой доступен для скачивания ниже по ссылке
Постановление КС РФ от 11.02.2025 года № 6-П по жалобе Щаниковой М.Ю.
Нужна юридическая помощь или совет адвоката? Обращайтесь в Адвокатское бюро «Гросс» города Москвы. Мы профессионалы, знаем и любим свою работу, а также ценим традиции российской адвокатуры. Заполните форму обратной связи на нашем сайте, или просто позвоните по бесплатному федеральному номеру 8 800 550-055-3, и Вы получите максимально исчерпывающий ответ на Ваши вопросы. Записывайтесь на юридическую консультацию. Представляем интересы по гражданским делам в судах всех инстанций и юрисдикций, осуществляем защиту по уголовным делам на всех стадиях процесса, консультируем по вопросам корпоративного, частного и цифрового права, криптовалютам, а также многим другим вопросам.